Детективная история о том, как руководители шахт с помощью посредников эшелонами воруют кузбасский уголь.
1. Первый "заход" на обидчиков...
Со времен знаменитой всекузбасской стачки десятилетней давности самыми горячими для горняков АООТ "Шахта "Комсомолец" из Ленинска-Кузнецкого выдались 1997 и 1998 годы. Неуклонно падала добыча угля. Не было квартала, чтобы он не "списал" 40-50 тыс. тонн с итога предыдущего трехмесячника. К 1 января 1999-го шахта снизила объемы добычи топлива в полтора раза по сравнению с 1996-м. С 63 до 50 тонн снизилась производительность труда одного рабочего по добыче. И это на Ленинском руднике, где в советское время она держалась на уровне ста тонн. А задолженность по зарплате в прошлом году составляла на "Комсомольце" 10 месяцев. "Тормозки" у шахтеров состояли из соленого огурца и вареной картошки.
Чашу терпения переполнило ЧП на обогатительной фабрике предприятия, где упавшую на ленту транспортера работницу затащило в хвостовой барабан... Сиротами остались двое детей школьного возраста. Работницы фабрики, плача на следствии,не скрывали причину гибели: несчастную свалил на конвейер голодный обморок. Неделями она питалась... воздухом, прося у знакомых кусок хлеба только длядетей. По настоянию собрания акционеров местное ООО "Ленинск-Кузнецкий юридический центр" провело на тонущем предприятии аудиторскую проверку финансово-хозяйственной деятельности АООТ по итогам 9 месяцев 1997 года. Выборочного характера. Нашли кое-какие огрехи. В акционерном обществе, скажем, не было оформлено правление, не работала ревизионная комиссия. Не налажены учет и сохранность материальных ценностей, денежных средств, а убытки от недостач списываются на финансовый результат предприятия. Ну и в том же духе. В советские времена за такое могли и с работы погнать.
Сегодня подобные "нарушения" выглядят смехотворно. Видимо, дирекция шахты это понимала. Двадцатью листами первого акта проверки гендиректор Адамков запросто отмахался от коллектива на общем собрании. И еще обвинил во всех грехах председателя шахтового комитета Независимого профсоюзагорняков Маракова и заместителя председателя Ленинского территориального комитета углепрофсоюза Горбушко: "Они мутят воду! Вы пошли на поводу у бузотеров вместо того, чтобы лучше работать!" Шахтеры разошлись по домам, унося в душе заверения руководства поправить положение. А профлидеры пошли к тогдашнему генеральному директору компании "Ленинскуголь" Мазикину сообщить,что такая проверка их не устраивает. И параллельно написали очередную жалобу губернатору Тулееву с сигналом SOS: "Помогите, нас грабят. Но не поймем, как".
2. Завеса приоткрывается
Помощь от властей пришла меньше чем через год 6 августа 1998-го. По распоряжению обладминистрации на шахту прибыла комиссия проверяющих. Они констатировали печальную картину на некогда передовом предприятии. Отметили самую высокую себестоимость одной тонны угля среди подразделений "Ленинскугля" - она держалась на уровне 170 рублей. Как следствие, убытки, которые составляли в год сто миллионов "тогдашних" рублей. Шахта отдавала уголь, добываемый в тяжелейших горно-геологических условиях,фактически задаром. Так, в 1997 году она отправила потребителям 1 млн. 146 тыс.тонн продукта, получив "живыми" деньгами лишь 18% от общего его объема. А в первом полугодии 1998-го так и вовсе 5,1%.
Откровением для рядовых шахтеров "Комсомольца" стали договорные операции между АКБ "Кузбассоцбанк", внешнеторговой фирмой "Меркурий" и шахтой. Суть их такова. Банк выпускает для шахты векселя для погашения задолженности в Пенсионный фонд. Фирма производит оплату этих векселей, шахта отгружает концентрат на экспорт под договор между "Меркурием" и немецкой фирмой "Транс-Шталь". Шахта оплачивает фирмам комиссионное вознаграждение за реализацию угля в размере 0,72 доллара за тонну и еще вознаграждение за организацию сделки по договору в размере 50% от суммы дисконта (занижения номинальной цены векселя) по оплате каждого банковского векселя. Дважды "Кузбассоцбанк" выпускал их для шахты почти на 14 млн. "новых" рублей, а "Меркурий" получил 440 тыс. руб. вознаграждения, которое выплачивалось шахтой из выручки за отгруженный на экспорт уголь. Этой суммой комиссия и оценила размер недополученной предприятием прибыли, которую можнобыло направить на зарплату горнякам.
Другой пришлой фирме "Диас" шахта отвалила 2,4 млн. руб. за разработку вексельной программы и изготовление образцов бланков 10 простых векселей. Потом еще 234 тыс. целковых отдала за изготовление уже "настоящих" векселей в количестве 10 тыс. штук. Каков же итог операции? "Вексельная программа на шахте не действует" - это заключение экспертов. Деньги, по сути, пущены на ветер.
3. Вот где собака зарыта!
По итогам второй проверки опять было бурное собрание акционеров. Наконец-то убрали с предприятия главного инженера Гараева (ставшего вскоре внешним управляющим камвольно-суконным комбинатом) и главбуха. Руководство "Ленинскугля" упросило оставить Адамкова в должности до января 1999-го: пусть, мол, погасит долги, реабилитирует себя. Собрание согласилось. Профком сильно подозревал, что начальство крутит-таки теневые операции с углем. Но как и с кем? И как это доказать, имея одни предположения и подозрения: дескать, кто нынче будет сидеть у угольной "реки" и не пить из нее?
Но становилось все более очевидным, что за операциями с топливом стоят криминальные структуры. Неизвестные лица неоднократно угрожали физическойрасправой "бузотерам" Петру Толкачу, Николаю Устинову, тому же Маракову. Аодного из "говорунов", горнорабочего Ивана Боброва, накачанные молодцы в масках крепко избили на дому. Так, что того увезли в больницу. Мощная поддержка пришла активистам от Ленинск-Кузнецкого отдела УФСБ по Кемеровской области, куда по своим каналам уже шла оперативная информация о махинациях на шахте. В январе 1999-го по материалам чекистов было возбуждено первое уголовное дело N 325/425 по фактам злоупотреблений служебными полномочиями должностными лицами шахты. По нему заработали сотрудники областного и городского отделов по борьбе с экономическими преступлениями УВД. Вот они-то накопали факты куда более конкретные, чем те, о которых могли рассуждать разве что узкие специалисты с бухгалтерским уклоном.
Махинации с углем, приносившие узкому кругу лиц огромные барыши, были до гениальности просты. К примеру, новый главный инженер шахты Незнамов дает указание работнице химлаборатории Кичигиной, "находящейся от него в служебной зависимости", внести ложные показатели в сертификаты качества на отгружаемый в адрес ТЭЦ N 5 Новосибирска уголь уменьшить процент его зольности. И только одна эта операция позволила получить дополнительную прибыль почти на 118 тыс. рублей! Кому? Посредником в продаже топлива выступило общество с очень ограниченной ответственностью "Азон-ЛТД" в лице ее коммерческого директора Виктора Пашенцева. Случайно являющегося родным братом жены Незнамова.
"Азоновая дыра" на финансовом небосклоне шахты быстро разрасталась. Фирма родственников сделала упор на почти бесплатную, но объемную продажу угля в то самое время, когда рабочие "Комсомольца" обедали в забоях сырой морковкой. Только в июле-августе прошлого года "Азон-ЛТД" толкнул налево 8650 тонн продукции по цене... 30 руб. за тонну (!) при тогдашней прейскурантной цене 140 руб. Посредник, не будучи дураком, рассчитался с шахтой мукой по цене на 30% выше самой высокой тогда в городе. Всего же в первом полугодии 1998-го из кармана горняков мошенники изъяли таким образом более 3 млн. рублей.
Аппетит приходит во время еды. Бизнесмен Пашенцев привлекает к выгодному сотрудничеству Спартака Багдасаряна, инженера кемеровского ООИ "Ассоциация союз". Она объединяет под своим крылом, грешно сказать, инвалидов и пользуется соответствующими льготами. С помощью оргтехники два деятеля сканировали печать организации инвалидов в компьютер Пашенцева, потом путем копирования смастерили печать ООИ на документах, дающих право продавать уголь "Комсомольца". Его получали фирмы-посредники за продукты питания. Их в свою очередь продавал на местном оптовом рынке "коробейник" (ячейку загодя откупили), рабочий шахты Владимир Сиваченко. Выручку потом товарищи делили пропорционально вкладу.
4. Спасайся, кто может!
К сегодняшнему дню по дополнительно полученным в рамках следствия материалам следственным отделом УВД города возбуждено уже 13 уголовных дел по статьям 159 "Мошенничество", 165 "Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием", 327 "Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, печатей, штампов".
Некоторых "героев" такой оборот дела сильно напугал. Пашенцев, однажды по возвращении с работы обнаруживший у себя дома сотрудников следственной бригады (они вели обыск), бросился на крышу своей пятиэтажки и сиганул оттуда вниз. Сломал ногу, повредил тазобедренную часть, но остался жив, что позволило поместить его после излечения в СИЗО. Багдасаряну шла помощь. 20 августа, в день ареста благодетеля инвалидов, УВД города посетили Сейран Аветикович Варданян и Артур Хачикович Халгатян. Они просили отпустить коммерсанта под залог, обещая решить потом все связанные с этим вопросы "в нужных инстанциях". Получили отказ и, правду сказать, тихо удалились.
5. Строится карточный домик?
- Нет, это ж надо! - горячится профлидер Мараков. - Получается так, что никто ничего не знал о махинациях с нашим углем. Ни председатель совета директоров Решетов. Ни гендиректор Адамков, теперь возглавляющий ЦОФ в Березовском, он идет по делу только как свидетель. Не взят под арест Незнамов, видел его: жив-здоров! А мы с новым директором Антоновым только-только начали вылезать из долговой ямы, получать зарплату, вставать на ноги.
Похоже, встал на ноги и Багдасарян. Хлопоты по нему не были пустыми. По сведениям, суд в Кемерове отпустил его под залог... в 10 тыс. рублей. Следователи, удрученные этим фактом ("Столько работали!"), уже без особого оптимизма смотрят на весь предстоящий в октябре-ноябре сего года судебный процесс. Под пессимизмом есть почва. Мы исследовали все дела, рассматривавшиеся местным судом за последние три года по части серьезных финансовых и прочих нарушений первыми руководителями предприятий. Речь касается и гибели людей, и сокрытия налогов на сотни тысяч рублей. Максимум что они получали - два-три года условно. И тут же отпускались на свободу, подпадая под госдумовскую амнистию декабря 1997 года. "Нет в России прецедентов, нет еще практики наказаний по такого рода делам", ответствуют служители Фемиды.
Кто после этого возьмется предрекать небо в клетку нынешним обвиняемым? Созданы идеальные условия для личного обогащения людей, по большому счету никакого отношения к производству не имеющих. Но сосущих из него и его работников жиденькую от плохого питания кровь. Сколько ее осталось на сейчас? Знающие люди говорят: пока еще порядочно. На многих хватит.
